Игорь Бузюков:

Борис Кротов

- Игорь Владимирович, сейчас, после суда и доказательства вины подсудимых в деле о вымогательстве взятки, оглядываясь назад, как вы прокомментируете события?

- Эти несколько месяцев разделили жизнь на «до» и «после». Я бы не возвращался к этой теме, если бы не понимал, что она продолжается. Мне совсем не хочется плясать на костях: Николай Уткин и Наталья Немых свое получили. Но это только отдельные люди, отдельные звенья в системе, которая складывалась годами. С их уходом мало что изменилось. Тем не менее я уверен, что по-прежнему жить все-таки не получится. То, что произошло, -урок для всех, в первую очередь для меня. В прессе промелькнул упрек: почему молчали раньше, мирились с коррупцией в отрасли. Потому и молчали, что с азами профессии впитывали и другие незыблемые истины: все так живут, лбом стену не прошибешь. Система заставляла приспосабливаться, выживать, добиваться своего, при этом жить с властью в мире. Кто-то, возможно, рождается революционером. Но у меня мирная профессия. Я хорошо знаю и умею делать свое дело. И начинать такой серьезный конфликт с мэрией было очень нелегко. Надо было переступить через себя, побороть инерцию привычки подчиняться, даже если осознаешь собственную правоту. Я прекрасно понимал, что меня ожидает. И ярлыки, которые на меня навешивали, через СМИ в том числе, и угрозы, и обвинения в провокации, в том, что якобы я стал орудием в руках структур, целью которых было убрать с поста мэра Николая Уткина. И попытки очернить проект и цели компании в его реализации. Понимал, что придется выдержать это противостояние одному, что наживаю врагов, что кто-то отвернется и руки не подаст. И обращение в органы мы все воспринимаем как доносительство. Для нас это клеймо, хоть и понимаем, что надо отделять зерна от плевел. Было бы легче поступить как все и как всегда.

Но недаром одной из составляющих русского менталитета называют долготерпение. А потом, когда терпение иссякает, наш человек берет дубину. Конечно, я не хотел войны. Но никогда до этого случая я не сталкивался с таким жестким и мощным давлением. Тогда, год назад, выбор был такой: спасать проект или лишиться возможности его претворения в жизнь. А что значит «лишиться возможности»? Это значит перечеркнуть годы труда, затраченные средства, снести теннисный центр. Третьего варианта мне не оставили. Поэтому пришлось бороться. Сам я на это не напрашивался. Судьба распорядилась так, что первым не промолчал о вымогательстве я. И сейчас считаю, что с вымогателями от власти по-другому принципиально нельзя.

- Говорят о том, что строители сами делают из чиновников коррупционеров, давая взятки. Приступая к такому масштабному проекту, вы не ожидали подобного развития событий?

- Нет, не ожидал. Николай Дмитриевич лично курировал всю работу. Мы встречались как минимум дважды в месяц. Обсуждали все стороны вопроса — межевание, кадастровый учет, строительство сетей. Никаких намеков на выплату суммы в 150 млн. р. тогда не было. Да и быть не могло. Хотя бы по трем внятным причинам.

Во-первых. Да, у нас в городе приняты обременения для строительных организаций. Но застройка Прибрежного парка начиналась на пустом месте, и возведение всех инженерных сетей, которое «СтройФинанс» предусмотрел в проекте, а объем вложений в инфраструктуру на этой территории составит 1,5 млрд. р., — это уже обременение, да еще какое! Поэтому мне было понятно, что других обязательств не может быть, это уже перебор.

Во-вторых, для приобретения прав на земельный участок требовалось провести достаточно крупные финансовые вложения без какой-либо гарантии их возврата, то есть рискнуть.

Дело в том, что законодательство предусматривает возможность выделения земельного участка под строительство только при наличии у муниципалитета ряда документов. А для разработки этих документов требуются немалые деньги и время. И мы, СтройФинанс, были единственными, кто согласился на этот шаг.

В-третьих. Для Николая Дмитриевича Прибрежный парк — серьезный политический проект. Более 40 лет никто не мог застроить эту территорию. Если бы это было сделано при Уткине, он получил бы большие дивиденды перед выборами и хорошие шансы для избрания на третий срок. Или просто удовлетворил бы вполне понятные собственные амбиции, своеобразно «увековечив» собственное имя как мэра, при котором был построен прекрасный микрорайон. Проект ему очень нравился, он с трепетом, очень внимательно к нему относился. Поэтому озвученное требование 150 миллионов и ошеломило. Поэтому слова Немых поначалу я воспринимал как ее собственную инициативу, ее ссылку на Уткина — как нечистоплотную уловку. Поверить не мог, что он придет на встречу, подтвердит все требования. Это был удар в спину от единомышленника, соратника по общему делу. Глава города предпочел деньги, пусть даже очень большие, грандиозному, красивому и такому социально значимому проекту. Причем в апреле 2007 г. на встрече с Уткиным и Немых мне было сказано, что идея о 150 млн. возникла в самом начале, когда нами только была подана заявка на строительство. То есть помогая воплощать проект, в течение трех лет он уже знал, что делает это ради собственного кармана. Вот эта ложь не укладывается в голове.

Да, до меня доходили слухи, что через земельный комитет проходят огромные суммы как за застройку частных домов, так и за освоение больших территорий. За участок в 71 квартале с руководства компании-застройщика требовали 178 млн. р., за участок между ул. Фрунзе и Приморским пр-м, рядом с парком Победы, — 46 млн. р. Но слухи слухами, а мы работали. Потом, когда мэр был уже арестован, ко мне подходили мои коллеги, руководители строительного комплекса, более опытные порой, проработавшие в строительстве всю сознательную жизнь, и благодарили за мужество. Говорили, что сами бы так не смогли. Я это не в похвалу себе говорю. Но чиновничий беспредел в строительной отрасли достиг таких размеров, что где-нибудь все равно бы прорвало. Не я, так кто-то рано или поздно эту дубину взял бы. И я благодарен людям, поддержавшим меня. И не в обиде на то, что они не сразу встали на мою сторону открыто, публично. Это очень нелегко.

- Строителей упрекают в том, что строительство ведется параллельно оформлению разрешительной документации, что противоречит законодательству. В частности, теннисный центр в Прибрежном парке строился без разрешения на строительство.

- Следуя букве закона и дожидаясь разрешения на строительство, в Тольятти можно совсем не начать строить. Но это особый разговор. Что касается АвтоградТеннисЦентра, то его мы начали строить по устной договоренности с Николаем Уткиным. Теннисный центр — это своеобразный памятник первой победе российской сборной в Кубке Дэвиса в 2002 г. У наших теннисистов был хороший шанс победить в этих престижных соревнованиях и в 2006 г. И к этой дате мы хотели приурочить сдачу в эксплуатацию нашего теннисного центра. Победа состоялась, и настоящий Кубок Дэвиса был привезен в Тольятти, в АТЦ-2002, где находился целую неделю! Повторяю, идею поддержал Николай Дмитриевич и с его благословения центр был начат и построен за 5 месяцев! Сегодня он один из лучших в стране. На открытии присутствовал сам мэр, говорил приветственные слова. Слышал самые лестные отзывы о центре знаменитых Тарпищева, Чеснокова, Метревели, двукратного олимпийского чемпиона Мамиашвили, прибывших на открытие космонавтов, ученых, любителей тенниса из разных регионов страны.

И мы гордились вместе с ним за то, что сделали для города. Тогда, конечно, невозможно было себе представить, что пройдет немного времени и Николай Дмитриевич произнесет угрозы снести построенное, если не будут выполнены его денежные требования. Если бы мне сказали о них сразу, я просто отказался бы от проекта. Они это понимали и откармливали меня, как бычка. Ждали, пока затраты на объект будут слишком большими, чтобы от них отказаться. Ждали, когда что-то уже будет построено. Я понял, что у этих людей нет ничего святого. Мне не оставалось ничего другого, как только обратиться в правоохранительные органы. Итог их расследования — суд, завершившийся в феврале.

- В недавнем интервью директор департамента потребительского рынка Хетаг Тагаев утверждает, что порочный круг взяточничества создается усилиями обеих сторон. Что СтройФинанс пошел бы на дачу взятки, если бы сумма была названа меньшая.

- Я не стал бы платить, даже если мне назвали не 150, а 50. Во время переговоров, которые прослушивались и записывались оперативными работниками, я по их совету торговался, спрашивал, нельзя ли снизить до 100 млн. р. Но это только для того, чтобы ответы Натальи Немых и Николая Уткина подтвердили лишний раз их намерения. Был четкий и недвусмысленный ответ, зафиксированный скрытой аудиозаписью: «Торг здесь неуместен. У нас есть товар, он стоит 150 млн. р. и ни копейкой меньше. Не согласен — постановление отменим, все построенное снесем».

Что касается интервью Тагаева. Он многим обязан Уткину, в том числе своим нынешним положением. Их связывают и личные дружеские отношения. Но поддерживает он его неубедительно. Пытается отрицать очевидные вещи, доказанные в суде. А то, что взятка предполагает участие обеих сторон... Как это представить, что тебе насильно дают взятку? Ну, если ты честный человек, ну, заяви на взяточника в правоохранительные органы, он больше не понесет, и другим неповадно будет. Или увольняйся, если невмоготу. В этом же конкретном случае Уткина и Немых осудили именно за вымогательство взятки. Я им ее не только не предлагал, но пытался объяснить, что платить мне не за что и нечем.

Еще совсем недавно Хетаг Тазаретович давал проекту самые лестные характеристики и поддерживал нашу компанию в этом направлении. Сегодня он хочет бросить на СтройФинанс тень. Может быть, мстит, не знаю. В частности, вспоминает наш разговор о рекламных установках, к которым СтройФинанс не имеет отношения. Мои партнеры, зная, что я знаком с Тагаевым, просили проконсультироваться, как лучше распорядиться щитами. Хетаг Тазаретович посоветовал передать их в муниципальную собственность и взять в аренду. Я передал эту информацию, что было дальше, не следил. Никаких преференций компания от этого получить была не намерена.

- В Тольятти наконец закончился период безвластия. Есть мэр, которого поддерживают предприятия строительного комплекса города. В строительстве назрели перемены, без которых отрасль просто задыхается.

- Эти перемены в первую очередь должны произойти во властных структурах. Без изменения отношений между администрацией города и строительными организациями, без системы мероприятий по развитию генерального плана города, без ограничения коррупционной составляющей работы чиновничьего аппарата ничего не изменится. И, возможно, дело о вымогательстве 150 миллионов стало невольным поводом для начала формирования обстановки нетерпимости к коррупции чиновников. Слишком уж все это достало. И тогда не напрасно мы пережили эту скандальную ситуацию, не напрасно приняли удар на себя. Строительный комплекс всколыхнулся. Чем-то это должно разрешиться, какие-то перемены произойдут, иначе невозможно.