Олег Пантелеев:

Георгий Кизельгур

- Олег Геннадьевич, 17 июня 2013 г. в газете «Самарское обозрение» № 38 (1209) была опубликована статья под заголовком «Пантелеева дожимают» и подзаголовком «Бенефициар ОАО «Цветущие сады» снова попал в орбиту уголовного дела». В тексте встречаются фраза о том, что «представители Сбербанка уверены в преднамеренном банкротстве «Цветущих садов», и ряд других не лучшим образом характеризующих деятельность предприятия тезисов. Насколько такая форма подачи информации корректна по отношению к ЦС и лично к вам?

- Я полагаю, что лучшим ответом всем недоброжелателям и завистникам предприятия, которых немало, и которые, не исключено, могли быть инициаторами появления упомянутой Вами статьи, является постановление СУ СК РФ по Самарской обл. от 20 июня 2013 г. В постановлении сообщается о прекращении уголовного дела № 201217320, возбужденного по признакам преступления, предусмотренного ст. 196 УК РФ (Преднамеренное банкротство. – Прим. авт.), на основании п. 1 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, т.е. в связи с отсутствием события преступления.

- Тем не менее, на наш взгляд, некоторые сигналы в адрес ЦС из статьи в «Самарском обозрении» требуют дополнительных пояснений...

- Если углубиться в историю вопроса, то само уголовное дело можно считать «заказным» и сфабрикованным, а сведения о том, что я могу стать его фигурантом — чистый вымысел. Напомню, что 5 апреля 2012 г. следователь по особо важным делам УМВД России по г. Самаре Татьяна Пискунова отправила мне уведомление №54/12/12-2364 о возбуждении в отношении меня 4 апреля, т.е. днем ранее, уголовного дела по признакам преступления, предусмотренного ст. 196 УК РФ. Делу был присвоен № 201217320. Я сразу же после получения уведомления обратился в городскую прокуратуру с заявлением о несогласии в возбуждении данного дела. В конце июня прошлого года мне пришел ответ за подписью и. о. прокурора г. Самары Сергея Панюшкина. Панюшкин разъяснял, что прокуратурой решение о возбуждении дела признано обоснованным. Однако он совершенно четко указал на то, что я к делу отношения не имею. Вот фраза Панюшкина из официального письма: «Вам направлено уведомление №54/12/12-2364 от 05.04.12, в котором ошибочно указано то, что именно в отношении вас возбуждено данное уголовное дело». Другое дело, что такая ошибка представляется неслучайной. Я расцениваю это как средство давления, если хотите, психологического воздействия. Современные реалии таковы, что с просьбами об отправке подобных писем к следователям зачастую подходят лица, стоящие за возбуждением уголовного дела и заинтересованные не в наведении порядка, а в установлении контроля над экономически привлекательным предприятием. Проще говоря, рейдеры. В случае с ЦС есть достаточно оснований полагать, что на предприятие покушаются завистники. О них я уже упоминал в интервью вашему изданию раньше.

- Откуда же у этих завистников уверенность, что банкротство ЦС — преднамеренное?

- Все началось с постановления от 26 сентября 2011 г. о производстве обыска в ЦС, вынесенного тем же следователем Пискуновой на основании показаний свидетеля, указавшего на допросе в рамках расследования совершенно постороннего уголовного дела, что через ООО «Темп» и ООО «Промет» из ЦС якобы выводились активы. Отсюда получается, что версия о преднамеренном банкротстве ЦС возникла у следователя на основании показаний некого свидетеля, который мог испытывать неприязнь по отношению к предприятию либо иметь намерение опорочить деятельность компании, подставить ее руководителей по просьбе третьих лиц. До сих пор остается загадкой, был ли допрошенный свидетель предупрежден об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний, а также было ли выяснено его отношение к ЦС, характер этих отношений и степень неприязни к предприятию. Также непонятно, почему Пискунова не сослалась на показания этого свидетеля при вынесении постановления о производстве обыска в ЦС. Что уж говорить о том, что показания горе-свидетеля в ходе проверочных и следственных действий не подтвердились — фактов взаимоотношений ООО «Темп» и ООО «Промет» с ЦС выявлено не было. Ничего криминального в банкротстве ЦС не нашли и следователи следственного отдела по г. Самаре СУ СК РФ по Самарской обл., куда уголовное дело было передано городской прокуратурой для дальнейшего расследования в том же апреле 2012 г. В результате 29 декабря 2012 г. СУ СК вполне обоснованно вынесло постановление о прекращении уголовного дела, т.к. события преступления в банкротстве ЦС выявлено не было.

- И вот тут с решением следственного комитета вдруг не согласился Сбербанк...

- Мое мнение, что Сбербанк вряд ли выступал инициатором возбуждения уголовного дела против ЦС. Поэтому их жалобы на прекращение выглядят довольно странно. Да, они выдали предприятию кредит на 90 млн р. На эти деньги была закуплена техника — 30 автобусов, которая до определенного времени работала весьма эффективно, осуществляя пассажирские перевозки по 45-му маршруту. Однако проблемы с обслуживанием кредита начались отнюдь не из-за того, что руководство ЦС так захотело. Во-первых, по проекту больно ударило то, что муниципалитет вообще не выплатил субсидии на перевозку льготных категорий граждан. Во-вторых, даже несмотря на кабальные процентные ставки по кредиту, ЦС исправно выплачивало проценты (к началу процедуры банкротства ЦС выплатило банку 24 млн р. процентов. – Прим. авт.), в то время как Сбербанк требовал погашать тело кредита. Мы неоднократно обращались в банк с просьбой пересмотреть процентную ставку, однако безрезультатно. В итоге долговая нагрузка на предприятие так возросла, что расчет по обязательствам перед контрагентами, в т.ч. Сбербанком, стал затруднительным. Это привело к банкротству, причиной которого явились созданные для ЦС невыносимые условия. К сожалению, только через эту процедуру есть надежда удовлетворить требования всех кредиторов. Причем какой-то избирательный либо нечестный подход здесь исключен — крупнейшим кредитором ЦС является ООО «Волгаэнергосервис» (ВЭС), но конкурсный управляющий Константин Решухин назначен по ходатайству Сбербанка. Соответственно, именно от его действий на этом посту зависит, как эффективно будет выстраиваться работа с кредиторами.

- В упомянутой статье в «Самарском обозрении» Решухин весьма опрометчиво полагает,

что совершение сделок с ВЭС является действием, повлекшим неспособность ЦС в полном объеме удовлетворить требования кредиторов, а потому не влечет за собой отсутствия состава преступления...

- Считаю эти слова некорректными. Похоже на провокацию. Дело в том, что ВЭС появился в реестре кредиторов не «неожиданно». Задолго до начала процедуры банкротства между ЦС и ВЭС сложились тесные экономические отношения. Владелец этой компании-кредитора планировал войти в долю цветочного бизнеса, которым оперирует ЦС. Кроме того, правовую оценку сделкам между ЦС и ВЭС дал Арбитражный суд Самарской обл., признавший требования ВЭС по договорам поставки обоснованными и включивший их в реестр. Сделки эти никем до настоящего момента не оспаривались, их законность установлена судом. В сделках также не усомнились тщательно изучившие их предмет правоохранительные органы. Поэтому претензии к ВЭС со стороны Решухина безосновательны. Хотя ЦС и ВЭС — партнеры, последнее является независимым кредитором и стремится удовлетворить свои требования, как и любой кредитор в деле о банкротстве. Наводить на кого-то из кредиторов напраслину недопустимо.

- Может быть, Решухин настроен так потому, что его первоочередная задача -удовлетворить требования Сбербанка?

- Нельзя сказать, что у него не было такой возможности. Например, в прошлом году ЦС подавало иск к Самарскому НИИ «Жигулевские сады» (ЖС) с требованием возместить причиненный ущерб в сумме 57,77 млн р. из-за ненадлежащего исполнения договора на поставку холодной воды в теплицы истца. Подача воды в нарушение договорных обязательств была прекращена ЖС на 12 дней в октябре 2011 г., что повлекло гибель цветочных культур и утрату имущества ЦС на указанную сумму. Решухин должен был активнее участвовать в судебном процессе, а после отказа истцу в первой инстанции подавать апелляционную жалобу. Однако этот шанс конкурсный управляющий упустил, хотя взыскание ущерба пошло бы на пользу Сбербанку. Бытует мнение, что Решухин достиг неких договоренностей с руководством ЖС. Это к вопросу о том, в чьих интересах порой могут действовать конкурсные управляющие. Как результат — Сбербанк и остальные кредиторы остались без денег.

- Вы допускаете версию, что Решухин, предположим, вступив в сговор с ЖС и утратив возможность пополнить кассу ЦС деньгами для расчетов с кредиторами, сообщил своим кураторам в Сбербанке о необходимости оспорить отмену прекращения уголовного дела, чтобы после возобновления расследования половить рыбку в мутной воде?

- Я этого не исключаю. С другой стороны, данная версия с учетом того, с каким упорством Сбербанк пытался вернуть дело на доследование, внезапно навела меня на мысль, что банк мог долгое время сидеть, что называется, в засаде, а активизироваться только тогда, когда стало ясно, что все претензии к ЦС не имеют под собой никаких оснований. На этой почве, в общем-то, могло родиться желание добиться отмены прекращения уголовного дела с тем, чтобы, вновь создав напряжение на предприятии, поискать в отношениях ЦС с ВЭС что-то сомнительное и удовлетворить прежде всего свои интересы через реализацию имущества банкрота. Если это действительно так, то уверяю, что Сбербанк ищет признаки преднамеренного банкротства не там, где надо. К примеру, в прессе периодически обращается внимание на нюансы банкротства таких корпораций, как «Веха», или промышленного гиганта ОАО «Самарский резервуарный завод», задолжавшего Сбербанку свыше 800 млн р. Поведение Сбербанка в плане возврата кредитов, выданных указанным лицам, можно назвать пассивным. На этом фоне агрессия банка по отношению к скромному ЦС напоминает политику двойных стандартов.