Последняя легенда Уткина

Егор Кошеров

Запасной сценарий

В маркетинге есть понятие «система сценариев». Эти сценарии разрабатываются на случай неожиданного изменения факторов, влияющих на бизнес. Подобные сценарии используют и юристы. Они идут в ход, когда дело начинает принимать не вполне предсказуемый характер. Однако в деле временно отстраненного мэра Тольятти, судя по всему, такого запасного сценария вовремя разработано не было. Именно поэтому, начиная с момента ареста Николая Уткина и Натальи Немых, защита строила свою стратегию исходя из того, что подсудимые невиновны, их оговорили. И только на заключительном этапе судебных слушаний подсудимыми была озвучена версия в попытке как-то смягчить наказание.

До показаний главных фигурантов дела в суде линия защиты оперировала лишь эмоциями с целью воздействия на общественное мнение и создания сочувственного отношения к обвиняемым. На это же были направлены и регулярные пресс-конференции адвокатов тольяттинских чиновников, на которых защита представляла СМИ свою позицию.

В этой связи представляется логичным, что если бы получение денег в десятки миллионов рублей объяснялось не вымогательством, а другими причинами, например, желанием помочь компании «Строй-Финанс» реализовать свой план застройки прибрежного парка, как теперь на этом настаивают чиновники, защита с самого начала обязательно взяла бы эту версию на вооружение.

21 декабря 2007 г. суд начал слушание показаний начальника управления земельными ресурсами Натальи Немых. Под давлением доказательств, представленных стороной обвинения, подсудимая вынуждена была признать тот факт, что деньги в сумме 150 млн. р. должны были перейти к ней или указанным ею лицам от генерального директора ООО «СтройФинанс» Игоря Бузюкова. Но, судя по ее показаниям, вовсе не для того, чтобы чиновники положили эти деньги в карман, а для организации фиктивных торгов в пользу СтройФинанса.

Если верить Немых, она настолько была расположена к руководителю этой компании и настолько увлечена его проектом, что готова была отдать ему все свои знания, опыт и тем самым содействовать его начинаниям. Как было заявлено Натальей Немых в суде, ради осуществления проекта застройки прибрежного парка в том виде, в котором его представил СтройФинанс, она даже была готова пойти на мошенничество, а именно: на организацию фиктивных торгов. Торги могли понадобиться, если бы вдруг органы регистрационной службы воспрепятствовали проекту и не зарегистрировали бы договор аренды земельного участка, который был заключен между мэрией Тольятти и СтройФинансом. В этом суть легенды.

Очевидные мотивы

Статья, по которой обвиняются Николай Уткин и Наталья Немых, достаточна тяжелая — вымогательство взятки должностным лицом. Предусмотренное наказание по этой статье -от 7 до 12 лет. «Естественно, перспектива подобного срока способна напугать любого. Если в целом уйти от ответственности невозможно, но можно попытаться избежать длительной отсидки, то почему не воспользоваться таким шансом? Вероятно, это стало основным мотивом выдвижения версии, которая позволяет переквалифицировать статью обвинения на более мягкую. Скажем, мошенничество или злоупотребление служебным положением, — пояснил «Хронографу» один из юристов, знакомых с данным процессом. — Наказание по такой статье — максимально до 6 лет заключения, а главное, возможен и условный срок». Еще совсем недавно адвокаты заявляли в прессе, что каждый день, проведенный в суде, добавляет им уверенности в полной невиновности их подзащитных, что Уткин и Немых — жертвы произвола и политического преследования. Но вот теперь сама Наталья Немых публично признала, что деньги от Игоря Бузюкова требовали, однако лишь только во благо возглавляемой им компании. Причем весьма большое количество заметных противоречий, содержащихся в этой версии, по-видимому, отошло на второй план перед надеждой на переквалификацию дела.

Могло показаться полным абсурдом, как Немых утверждала в своих показаниях, что она была готова даже на противозаконные действия ради продвижения социально значимого для города проекта и из-за личного расположения к руководителю компании «СтройФинанс». «Таким образом, Немых противоречила сама себе. В своем выступлении в суде она неоднократно заявляла, что Бузюков — образец современного предпринимателя, меценат, и в этом же выступлении чуть позже -что он лишь номинальный директор, неспособный к самостоятельному принятию решений, «афиша» компании, фактически пустое место. И что за его плечами стоит Владимир Кожухов, которого она характеризовала крайне негативно. Так где же Наталья Ивановна говорит правду? Если Бузюков — прикрытие и ничего сам не решает, зачем тогда ради него и его проекта идти на преступление, совершая мошеннические действия?» — недоумевают очевидцы судебного процесса. А ведь Наталья Немых дает показания под присягой.

Причем это стало далеко не единственным подтверждением противоречивости действий обвиняемых. На протяжении всего следствия, начиная со дня ареста, Николай Уткин неоднократно заявлял о своей невиновности. Наталья Немых не давала никаких показаний, ссылаясь на ст. 51 Конституции РФ. Что мешало им раньше объяснить следствию то, что они высказали суду на слушаниях в конце декабря?

Возможно, если бы чиновники сразу заявили о том, для чего нужны были деньги, мера пресечения могла быть избрана иная. Например, подписка о невыезде. И следствие, возможно, пошло бы совсем иным путем. Но почти восемь месяцев они демонстрировали стойкое молчание. Неужели для мэра, положение которого осложнялось еще и проблемами со здоровьем, и для высокопоставленной чиновницы эффект, произведенный сенсационным заявлением в суде, важнее месяцев, проведенных на свободе, вне стен следственного изолятора?

Возможно, первоначально был расчет на то, что качество записи не позволит экспертизе идентифицировать голоса участников переговоров с Бузюковым. Но когда эксперты точно идентифицировали голоса участников переговоров и все свидетели подтвердили в суде свои показания, избранная линия защиты была сломана. Пришлось на скорую руку сочинять новую легенду.

Припозднившиеся свидетели

Судя по показаниям Немых, приняв решение об организации фиктивных торгов, она, как это ни покажется странным, оповестила об этом чуть ли не полгорода, начиная от предпринимателей Владимира Ягутяна, Михаила Вайнштейна, депутатов Борислава Гринблата, Дмитрия Полицемако до помощника директора Российского социального института Людмилы Сальниковой. Не говоря уже о сотрудниках мэрии. «Пожалуй, примера такого признания потенциального нарушителя закона в раскрытии своего умысла встретишь нечасто. Осталось только дать объявление о готовящемся мошенничестве во все СМИ города», — прокомментировали ситуацию корреспонденту «Хронографа» на юридическом факультете Волжского университета им. В.Н.Татищева.

Таким образом, на судебном заседании 21 декабря сразу 14 свидетелей под присягой подтвердили, что Немых сообщила им о намерении организовать фиктивные торги. Получается, что если эти люди сказали правду, то они знали о готовящемся в масштабах города мошенничестве и не сообщили об этом в правоохранительные органы. Либо они лжесвидетельствовали. «В любом случае это повод задуматься над вопросом о привлечении их к ответственности. Объяснение их поступка может быть одно: система вынуждена защищаться, поэтому некоторые уважаемые и известные люди готовы пойти на подлог или сокрытие преступления», — недоумевают эксперты «Хронографа».

Например, Владимиру Ягутяну якобы еще в апреле прошлого года было известно от Натальи Немых, что она готова провести фиктивный конкурс. Кроме того, на суде под присягой Ягутян заявил, что он участвовал во встрече Натальи Немых и предпринимателя Геннадия Маршенина, который якобы должен был стать номинальным участником торгов. Но несколько месяцев Ягутян предпочитал об этом молчать. При этом предприниматель довольно часто выступает в прессе с обличительными комментариями по поводу засилья коррупции, притеснений демократии, гегемонии партии «Единая Россия», с призывами к лучшим патриотическим чувствам сограждан. Логичен вопрос: что же мешало ему в этот момент самому исполнить свой гражданский долг и сообщить о готовящемся мошенничестве в правоохранительные органы? Исходя из этого можно предположить и варианты ответов: либо как бывший вице-мэр, хорошо зная мэрскую кухню, он считает проведение фиктивных торгов, т. е. обман, мошенничество, нормой, либо он, желая помочь Немых, лжесвидетельствовал. Хотя давать юридическую оценку его действиям — это удел правоохранительных органов.

Особое внимание стоит обратить еще на одного свидетеля стороны защиты, которому тоже было известно о планах Немых провести фиктивный конкурс. Это сам Маршенин. Опять же из показаний Немых следует, что ему якобы должна была быть отведена роль участника фиктивных торгов.

Маршенин прославился тем, что был директором скандально известных проектов ЗАО «ЕВРОДОМ», ОАО ФСК «ЭКОС», ОАО «Строительный альянс «Поволжье» и соучредителем ЗАО «АДА». Причем ТД «АДА» значился одним из основных акционеров как ОАО «Строительный альянс «Поволжье», так и ОАО ФСК «ЭКОС», и даже имело прямые аффилированные связи с ОАО «ЕВРОДОМ» через ФСК «ЭКОС». В свое время Маршенин получил условное наказание за мошенничество при продаже квартир и офисных помещений. Также стоит напомнить, что в конце 90-х ТД «АДА» фигурировал в финансовых схемах, которые привели к многочисленным скандалам в Тольятти. Эти схемы базировались на организации взаиморасчетов между коммерческими структурами и мэрией Тольятти. Серьезный резонанс получила история, когда через ТД «АДА» регулировался механизм поступления в городской бюджет платежей АВТОВАЗа. В результате муниципалитет недосчитался 174 млрд. р., или $30 млн. в пересчете по курсу тех лет.

Владимиру Ягутяну было хорошо известно о деятельности ТД «АДА». В тот период он не только занимал пост вице-мэра Тольятти по финансам, но также был одним из соучредителей ОАО «Муниципальная финансовая компания» (МФК). Причем значительный пакет акций в МФК принадлежал именно ТД «АДА». Впрочем, сегодня бывший вице-мэр Тольятти предпочитает говорить, что его ничто не связывает с Маршениным.

Есть и еще одна, формальная, сторона вопроса, свидетельствующая о том, что никаких торгов не подразумевалось. Чтобы подготовить торги, т. е. сформировать сам продукт торгов и выработать условия, по мнению специалистов, необходимо 8-10 месяцев. Как правило, к торгам допускаются предприятия, имеющие определенный стаж работы, построенные объекты, оборотный капитал, необходимые лицензии и многое другое. Геннадий Маршенин сказал в суде, что согласился на участие в фиктивных торгах за 1 млн. р., но никакой фирмы он не имеет, хотя планировал ее создать за 2-3 недели. Таким образом, право на участие в торгах собиралась получить фирма без стажа, построенных объектов и соблюдения многих других обязательных условий.

Ни один здравомыслящий бизнесмен не доверит человеку, известному своей неоднозначной репутацией, даже номинальное участие в торгах, если успешный результат должен быть гарантирован. Любая структура имеет достаточное количество юридических лиц, так или иначе связанных с ней, которым можно доверить сумму в 24 млн. р. на определенный срок. Такая сумма плюс 1 млн. р. комиссионных якобы должна была быть выплачена СтройФинансом подставной фирме за участие в фиктивных торгах. Это, по версии Немых и Уткина, объясняет первую сумму, которая была передана Александру Сидорову. И Игорь Бузюков, если он, по легенде, был согласен на фиктивные торги, наверное, сумел бы найти подставных участников сам.

Вообще нелепо предполагать, что Бузюков мог поверить в реальную возможность проведения торгов с заранее запрограммированным успехом. Как, например, Наталья Ивановна обеспечила бы неучастие в открытых торгах независимых компаний, которые вполне бы могли заявиться, ничего не зная о фиктивности мероприятия? На что она пошла бы ради победы Игоря Бузюкова и его проекта? По опыту Тольятти знает много способов — от использования административного ресурса до физического устранения лишних людей. Легенда об этом умалчивает.

Деньги наличными

О торгах не было даже объявлено. А ведь все условия торгов в обязательном порядке должны быть опубликованы в прессе предварительно. Только после этого принимаются заявки от всех желающих и только потом вносятся залоги. Если реально торги могут быть проведены не ранее января 2008 г., то почему Уткин и Немых жестко, судя по записям разговоров и по словам самой Немых на суде, требовали от Бузюкова 150 млн. р. наличными по строгому графику: 25 млн. р. — до 1 мая 2007 г., еще25 млн. р. -до 10 мая2007г., остальные равными долями до конца года? Ведь СтройФинанс вполне мог появиться на торгах в декабре 2007 г., внеся залог 24 млн. р. при стартовой цене 120 млн. р. по безналичному перечислению.

И еще одно обстоятельство. По словам Немых, торги организовывались по участку в 150 га — 1 млн. р. за га. Но по закону на торги выставляются участки только под жилищное строительство. В прибрежном парке участок под строительство с учетом благоустройства составляет максимум 50 га. Т. е. общая сумма для участника торгов должна составлять 50 млн. р. Этого Наталья Немых не могла не знать. Скорее всего, ей было куда важнее привязать свою версию именно к 150 млн. р., ведь эта цифра постоянно звучит в аудиозаписях разговоров Бузюкова с Немых и Уткиным. Спрашивается: кому и зачем нужно было отдать 150 млн. р. по жесткому графику наличными?

Все эти противоречия очень красноречивы и показывают, что версия, как говорится, шита на живую нитку и далека от логики даже при поверхностном рассмотрении. Защита отрабатывает свою зарплату и предпринимает отчаянные попытки как-то повлиять на решение суда и смягчить наказание, которое, исходя из статьи обвинения, может быть достаточно суровым. Впрочем, судя по заявлению, которое было сделано прессе гособвинителем Ульяной Кудиновой, оснований для переквалификации обвинения нет (см. «Хронограф» №49-50 (214-215) от 24.12.07). Окончательную точку в деле поставит суд.

"Хронограф" будет следить за развитием событий.

Справка:

Протокол обыска в квартире Натальи Немых, озвученный в суде, фиксирует изъятие более 200 000 евро, 3 млн. р., найденных в обувных коробках, а также украшений на сумму около 1 млн. евро. Наталья Ивановна объясняет жизнь на широкую ногу тем, что ее обеспечивает муж, бизнесмен Александр Сидоров. Но бизнес Сидорова с 1997 г. резко снизил рентабельность, доходов он не декларирует. Зарплата Натальи Немых составляет 21 тыс. р.

Защиту в суде представляют шесть адвокатов из Тольятти, Казани, Самары и Москвы. Широко известно, сколько стоят услуги адвоката в такого рода делах. В серьезных адвокатских конторах гонорар составляет не менее $20 тыс., или около 500 тыс. р. в месяц. Например, в Самаре берут не менее 700 тыс. р.

Нетрудно подсчитать, что, даже по минимальным расценкам в 500 тыс. р., гонорары шести адвокатов должны составить не менее 3 млн. р. в месяц. И если адвокаты поработали по таким расценкам в среднем хотя бы месяцев шесть, то затраты могли бы составить как минимум 18 млн. р. Это серьезная сумма для нигде не работающих с 1 мая Уткина и Немых.

Расшифровка материалов:

Из расшифровки материалов скрытой санкционированной аудиозаписи встречи Игоря Бузюкова с Николаем Уткиным и Натальей Немых, предъявленных стороной обвинения в суде (в сокращении):

Бузюков: ...И сижу, считаю: вот как же? А как мне их собрать, если у меня выручка по 30 млн. в месяц? За полгода я их соберу, хорошо, за полгода соберу. Но я же не могу полгода собирать деньги и никуда их больше не тратить.

Уткин: Что ты предлагаешь?

Бузюков: Я считаю, что если говорить о каких-то цифрах, то нужно все-таки хоть как-то учитывать наши доходы, нашу прибыль, потери тоже.

Уткин: Понимать можно, допустим, никто не говорит сегодня, что вот отдай 150 сегодня.

Немых: Мы же вам сказали, мы же понимаем, если вы решили, что сложно сразу, ничего страшного. Можно частями отдать.

Уткин: И нас нисколько не волнует, где ты и каким образом. Но я могу только одно говорить: если мы сегодня говорим о трех этапах, договариваемся и до конца года. Да, нам нужно говорить о первом этапе.

***

Бузюков: Сократить сумму хотя бы до 100 млн. р., это реально? Или никак?

Немых: Я готова передать.

Бузюков: Я-то — да, бизнесмен. Поэтому мне хочется как-то поторговаться.

Немых: Это нормально. Хотя я вот чиновник, я никогда не торгуюсь. Я никогда сумму свою не называю, я имею в виду, сколько сочтете. Если мне называют мало, то я просто не работаю с этим человеком. Вот какой у меня принцип.

Из расшифровки материалов скрытой санкционированной видеозаписи встречи Игоря Бузюкова с Натальей Немых, предъявленных стороной обвинения в суде (в сокращении):

Немых: Так, я встречалась, обсуждала. Значит, по первому вопросу — нет. По второму вопросу — обычным способом, чемоданы, нашими. По третьему он сказал таким образом: можно будет 25 до 1-го, 25 — до 10-го. А по остальному можно прописать график.

Бузюков: До 1 мая?

Немых: Угу. И до 10-го. А остальное, говорит, готов рассмотреть график...

Бузюков: Вот так. Сурово.

Бузюков: А кому деньги отдавать?

Немых: Я думаю, мы найдем способ, где, когда.

Из расшифровки материалов скрытой санкционированной аудиозаписи встречи Игоря Бузюкова с Николаем Уткиным, предъявленных стороной обвинения в суде (в сокращении):

Бузюков: То что говорили про гарантии какие-то. По крайней мере, устную от вас я могу получить, что при вас и по возможности при ваших преемниках проблем с набережной не будет у меня?

Уткин: Да.

Бузюков: И последний вопрос: кому отдавать?

Уткин: Ну, Наталья тебе сказала же.

Бузюков: Нет, не сказала.

Уткин: Не сказала, значит, скажет.

Бузюков: Кому она скажет?

Уткин: Да... Как дела?

Бузюков: Ну, к первому вроде все нормально привезут. К десятому, если там на день-два будет задержка, не страшно?

Уткин: Ну...

Бузюков: Ну не больше.

Уткин: Так, понятно, да.

Бузюков: Там потому что праздники, чуть сложнее.

Уткин: Ну не страшно.

Из расшифровки материалов скрытой санкционированной видеозаписи факта передачи денег, предъявленных стороной обвинения в суде (в сокращении):

Бузюков: ...Ну так все-таки кому? Вот не помню точно имя-отчество. Александру Сергеевичу Сидорову отдаю. Все, хорошо (достает чемодан).

Сидоров: Или вместе с этой штукой?

Бузюков: Как угодно.

Сидоров: Проще. Если вам удобно. Так я побежал (уходит).

(По показаниям Немых, Сидоров пришел на встречу с Бузюковым не за деньгами, а за документами, о деньгах он якобы не знал. Но во время передачи пакета, при задержании его сотрудниками ФСБ, имел при себе пистолет ИЖ-71 с патроном в стволе и оказал яростное сопротивление.)

Из санкционированного перехвата телефонного разговора Натальи Немых с дочерью, проживающей в Австралии (озвучено в зале суда):

— Мама, без денег мне не дают ключи от магазина.

— Потерпи немножко, после 1 мая деньги будут.

(Данная запись сделана в апреле 2007 г. и является продолжением разговора, заключающего просьбу Натальи Немых к дочери подобрать в Австралии магазин для покупки. Возможно, первый транш в размере 25 млн. р., переданных Бузюковым Сидорову, предназначался именно для передачи дочери.)