Где же Путин?

ИА «Центр-Инфо»

Создали прецедент

Напомним, Богданова обвиняли в создании схемы взаимодействия юридических лиц, при которой готовая продукция СРЗ поступала в распоряжение третьих лиц без оплаты, а взыскание образовавшихся задолженностей предприятием было невозможно, что в итоге привело к процедуре банкротства завода. Инкриминируемые деяния приходились на период со второй половины апреля 2010 г. до момента подачи в арбитражный суд заявления о самобанкротстве СРЗ. Однако, согласно апелляционной жалобе адвоката Богданова Александра Паулова, суд не дал оценку тому обстоятельству, что все эпизоды незаконного вывоза металла с завода происходили в период с 17 по 30 апреля 2010 г., в то время как Богданов уже был уволен с должности генерального директора СРЗ. Увольнение произошло 16 апреля 2010 г., после чего Богданов на завод более не допускался. 19 апреля в должность генерального директора СРЗ официально вступил Игорь Путин. Правда, свои полномочия он сразу передал помощнику одного из конечных бенефициаров СРЗ Александра Швидака Александру Гаврилину, а сам уехал в Москву. То, чему по неизвестным причинам не захотел давать оценку суд, началось после перехода полномочий гендиректора к Гаврилину. Как оказалось, в пятницу, 16 апреля, т.е. в день увольнения Богданова, был подписан приказ об ограничении вывоза продукции с территории завода. Но действовал этот приказ совсем недолго. На следующей неделе с СРЗ начали вывозить металл в промышленных масштабах, несмотря на наличие в договорах поставки условия о стопроцентной предоплате продукции контрагентами. По подсчетам Богданова, озвученным им в облсуде при рассмотрении апелляционной жалобы, уже после его увольнения и вплоть до начала процедуры банкротства СРЗ скорость вывода активов с завода достигала 200 млн р. в месяц. «Это продолжалось 8 месяцев, задолженность за это время выросла с 2 млрд р. до 3,3 млрд р.», — заявил Богданов. Представители якобы потерпевшей стороны на эти реплики ничего не возразили, зато подтвердили, что деньги за металл на счета СРЗ ни до, ни после отгрузок не поступали. Быть может, здесь пахнет доведением завода до преднамеренного банкротства? Но при чем здесь Богданов? Ведь всеми полномочиями на момент начала отгрузок обладал уже Гаврилин. По логике, перед отгрузками бухгалтерия завода, служба внутреннего контроля и прочие инстанции, включая самого Гаврилина, обязаны были проверить, поступили ли на счета СРЗ согласно договорам поставки деньги за товар или нет. Однако этого, похоже, никто делать не собирался. Возникает вопрос: а не скрывалось ли за этим безразличием воровство в совокупности с мошенничеством? И почему суды ни первой, ни апелляционной инстанции не приняли во внимание, что влиять на эти процессы мог кто угодно, но только не уволенный за считаные часы до старта хищений Богданов? Который к тому же, как сообщалось в суде, серьезно болен и имеет на иждивении малолетнего ребенка? Почему не была дана оценка показаниям свидетелей, каждое из которых не подтверждало вины Богданова?

Каким образом вышло так, что были приняты на веру только высказывания якобы потерпевшей стороны и гособвинителя, который, видимо, путаясь, вместо «ОАО «СРЗ» несколько раз произнес «ОАО «РЗД»? Наконец, почему виновность иных лиц в случившихся после увольнения Богданова хищениях с СРЗ и доведении завода до процедуры банкротства, похоже, даже не пытались установить? Говорить при таких обстоятельствах об объективности и непредвзятости судебного процесса и вынесенных по Богданову решений очень сложно. У наблюдателей могло сложиться впечатление, что к уголовному делу против Богданова подключили очень серьезные ресурсы, как финансовые, так и административные, в связи с чем решение в отношении него могло быть предопределено заранее. Например, некоторые из слушателей, присутствовавших в судебных заседаниях, не скрывают мнения, что шокированы несправедливостью приговора Богданову.

Необходимый свидетель

С лоббистами, распоряжавшимися указанными ресурсами, вероятно, для выдачи неких рекомендаций следственным органам, прокуратуре и суду, скорее всего, знаком тот, кто мог бы стать ключевым свидетелем по делу. Не исключено, что это преемник Богданова в кресле гендиректора СРЗ Игорь Путин. Повестка для вызова его в качестве свидетеля защите Богданова выдавалась, однако никакого содействия в поиске Путина, который действительно должен представлять интерес для суда как очень ценный свидетель, оказано не было. Хотя Путин мог бы дать вполне конкретные пояснения о том, кто или что заставило его передать полномочия гендиректора СРЗ Гаврилину и уехать из Самары. А также чем работодатели Путина мотивировали Гаврилину необходимость отгрузок продукции завода без предоплаты вопреки условиям договоров. По сути, отсутствием запрета на вывоз металла без поступления от контрагентов денег был подставлен не только Богданов, но и Путин.

Вероятно, Путину пришлось согласиться с передачей полномочий Гаврилину, чтобы не вступать в конфликт с теми, кто принимал его на должность гендиректора СРЗ. Если впоследствии преемник Богданова узнал о хищениях металла, совершенных за время его отъезда, то наверняка почувствовал себя очень неуютно и пришел с вопросами к бенефициарам завода. Быть может, последние решили успокоить Путина весьма своеобразно, настояв на том, чтобы сделать крайним Богданова, а не Гаврилина?

В пользу описанной версии, к которой стоило бы присмотреться всем судам, вплоть до Верховного суда РФ, говорит то, что Игорь Путин на момент назначения гендиректором СРЗ уже достаточно длительное время был знаком с бенефициарами холдинга ОАО «ВБМ-Групп», в структуру которого помимо СРЗ, в частности, входили ОАО «Волгабурмаш» (ВБМ) и ЗАО «ПКО МТЛ». Во всех трех обществах Путин успел побыть членом советов директоров (см. «Хронограф» № 8 (272) от 10.03.09). Предполагается, что за такие привилегии собственники предприятий чего-то просили у Путина. Смог ли он им помочь в экономическом плане — большой вопрос. Сегодня ПКО МТЛ практически обанкрочено, СРЗ, выйдя из банкротства, все равно имеет многомиллиардные долги, критическим выглядит и финансовое положение ВБМ (см. «Хронограф» № 38 (482) от 18.11.13). Свою весьма сомнительную профессиональную компетенцию Путин недавно подтвердил и в совете директоров ОАО «Мастер-Банк» — у банка была отозвана лицензия.

Отсюда следует, что собственники СРЗ могли, высказав Путину претензии к эффективности работы завода, сделать ему альтернативное предложение. Возможно, ничего подобного и не было, но в создавшейся ситуации напрашивается именно такая версия. Организаторам хищения было необходимо надежное административное прикрытие. Например, помочь отвести вероятные подозрения в хищениях от своих людей в топ-менеджменте СРЗ и убедить правоохранительную и судебную систему в том, что во всем виноват Богданов. Тем более что особого выбора Путину могли и не предоставить. Да и фамилия говорит сама за себя, все-таки родственник первого лица государства.

При этом модераторов процесса вряд ли заботило то, что их действия могут нанести ущерб репутации судебной и правоохранительной систем.

Звонил или не звонил?

Рассуждая отвлеченно, можно, к примеру, попытаться представить реакцию различных государственных органов, отвечающих за правосудие, законность и правопорядок, если бы их руководителям позвонил по телефону некто и, назвавшись братом одного из первых лиц государства, попросил бы акцентировать внимание на том или ином преступлении, а также предполагаемых виновниках в его совершении. Наверное, не у всех возникло бы желание проверить, а действительно ли звонивший является тем, за кого себя выдает, а даже если тем, то не для увода ли подозрений лично от себя либо от своих заказчиков он старается? Большинство, не исключено, могло бы воспринять разговор не как усилия типичного лоббиста, которые далеко не всегда бескорыстны, а как руководство из федерального центра к немедленным действиям, гарантирующим определенный заранее результат. И разве будет кто-то разбираться в том, что государство на самом деле к подобным звонкам не имеет совершенно никакого отношения?

Быть может, и Игоря Путина вынудили провести некие телефонные переговоры якобы о возможности вынесения Богданову, а не кому-либо, действительно причастному к хищениям обвинительного приговора? Интересно, а не общался ли Путин с прокурором Самарской обл. Муратом Кабалоевым либо руководителем облсуда Любовью Дроздовой или главным федеральным инспектором по региону Сергеем Чабаном? Прокомментировать такую возможность в октябре 2013 г., сразу после вынесения приговора Богданову, редакция попросила Мурата Кабалоева. В ответе на запрос, присланном прокуратурой, общение Кабалоева с Путиным не подтверждалось и не опровергалось. Зато пояснялось, что «прокурор не обязан давать каких-либо объяснений, по существу, находящихся в производстве дел и материалов, а также предоставлять их кому бы то ни было, иначе как в случае ознакомления гражданина с материалами проверки по его обращению». Чабан и Дроздова вообще никак не комментировали запросы редакции, связанные с позицией суда по отношению к Богданову и ушедшие в их адрес одновременно с запросом Кабалоеву.

Если телефонные переговоры либо личные беседы Путина с указанными лицами все же имели место, то возникает вопрос: на что еще готовы его бывшие работодатели из СРЗ, чтобы избежать наступления правосудия в своем отношении? Также любопытно было бы узнать мнение о личностях бенефициаров СРЗ со стороны Кремля. Центральные власти вряд ли бы одобрили происходящее.