Серия последних событий — публичное заявление об «урегулировании» спора вокруг агентских договоров Группы «Газпром» и холдинга «Волгопромгаз» (ВПГ), отложенная ситуация по «газовому сговору» тех же персонажей, скандал вокруг ПАО «ТПлюс» (см. «Хронограф» №2 (695) от 28.01.19) — в очередной раз продемонстрировала, как на Самарскую обл. проецируются эпизоды большой войны корпораций, разворачивающейся в федеральном центре. Войны, которая не кончится, пока экономика России основывается на экспорте углеводородов. И, скорее всего, войны, в которой не будет победителя. Зато в числе проигравших неминуемо окажутся региональные и местные кланы. Самое интересное в том, что им не удастся отсидеться в стороне, пока крупные игроки не закончат передел федеральной ренты.
Бои по правилам |  | Сразу следует пояснить, что непримиримость войны корпораций кроется в глобальных неписанных правилах углеводородного экспорта. Глобальные стейкхолдеры предлагают субъектам-экспортерам не ввозить экспортную выручку в свои страны, а оставлять ее на счетах ведущих мировых банков. В свою очередь банки кредитуют страны-импортеры. Таким образом, нефтедоллар по формуле расчета сложных процентов равен примерно $1.20. Впрочем, это величина относительная. Чем дольше нефтедоллар лежит на депозите, тем дороже он становится. Для экспортера, конечно. Естественно, ни один экспортер не горит желанием делиться своими неразменными нефтедолларами (термин условен, т.к. аналогичная ситуация наблюдается с экспортом любых других полезных ископаемых или продовольствия). Однако делиться приходится. Хотя бы для того, чтобы избежать голодных бунтов в стране-экспортере. Для этого субъекты-экспортеры платят налоги. Все бы было ничего, если бы на бюджет, формируемый преимущественно за счет экспорта национальных богатств, не претендовали т.н. |
