Михаил Киракосян:

Георгий Кизельгур

- Михаил, из материалов дела известно, что совершенное в отношении вас насилие произошло в здании муниципальной школы. Почему в школе и в чем, на ваш взгляд, причина произошедшего?

- В школе №84 я занимаюсь в секции бокса с детства, уже более 8 лет. В этой же школе я и учился. 24 апреля у меня была последняя тренировка, после которой уже на следующий день я должен был уезжать на подготовительные сборы в Жигулевск в целях дальнейшего участия в Универсиаде в Казани. Во время тренировки ко мне подошел Исрапил Бисултанов. Мы с ним ранее были знакомы. Он племянник Абдула Бисултанова. Поздоровались, поговорили, после чего он ушел, а я продолжил тренировку. Рядом со мной стоял Шахбан Гехаев. Он из охраны Абдула Бисултанова, если это так можно назвать. Они часто бывали в нашем спортзале. Я с ним тоже заговорил, позволил себе в шутку спросить, почему он так сильно набрал вес. После этого он стал меня оскорблять, не хочу повторять слова, которые он произносил. Когда тренер услышал эти ругательства, он подошел ко мне и сказал, чтобы я извинился перед Шахбаном, что я и сделал. После этого я продолжил тренироваться. Шахбану показалось этого мало, он и дальше высказывал оскорбления в мой адрес.

Ко мне опять подошел тренер и в грубой форме сказал, чтобы я еще раз извинился перед Шахбаном, и ударил меня шнурком. Т. е. тренер все видел, слышал и был в курсе начавшегося конфликта. Я решил закончить тренировку и пошел в раздевалку.

В раздевалке ко мне подошел Шахбан Гехаев и, выражаясь нецензурно, ударил меня рукой в лицо. В этот момент подбежали все чеченцы, находившиеся в спортзале. Они сбили меня с ног и начали избивать ногами. Я переполз в спортзал и прислонился к стене. Они продолжили меня избивать. Тренер стоял прямо передо мной, рядом стоял Абдул Бисултанов. Они разговаривали между собой и смотрели, как меня бьют. Чувствовалось, что ситуацию контролирует Абдул, а не тренер.

Избиение в спортзале закончилось тем, что Абдул вытянул меня из толпы за шею и затолкал в тренерскую комнату. Вся его свита кинулась следом, но Абдул их отстранил и вошел в тренерскую один. За ним вошли его племянник Исрапил и тренер. Тренер мне сказал: «Миша, ты с ними в драку не ввязывайся». После этого тренер ушел. Дверь плотно закрыли. После этого вновь начались угрозы и оскорбления. Абдул Бисултанов стал наносить мне удары в голову, попадая в челюсть. Я почувствовал острую боль и привкус крови во рту. Потом он начал наносить удары по корпусу. Вся процедура сопровождалась угрозами и оскорблениями в мой адрес.

Периодически заходил тренер, и они переставали наносить удары. В один момент, когда тренер был в тренерской, Абдул Бисултанов сказал мне: «Давай, выходи один на один против любого из моих людей». Я ответил, что если тренер даст добро, то я выйду. Тренер ответил Бисултанову: «Какой смысл? Любой из твоих ребят его убьет». Через некоторое время меня выпустили.

После я принял душ, переоделся и пошел домой. Перед уходом я решил попрощаться. Подошел к тренеру. В это время тренер стоял на подстраховке у Абдула Бисултанова, когда тот занимался на снарядах, т.е. продолжал свою тренировку. Тренер не стал со мной разговаривать, и я пошел на выход.

На выходе из спортзала меня уже ждали двое чеченцев. Когда я подходил, один из них пошел вперед, по всей видимости, чтобы предупредить своих, а второй пошел следом за мной. Меня встретили и поставили перед фактом: «Либо мы тебе прострелим руки и ноги, либо ты будешь драться с Шахбаном один на один». Это происходило с торца школы, у входа в спортзал. Говорил Исрапил Бисултанов. У Исрапила Бисултанова был с собой пистолет. Они все ходили с оружием. Не сомневаюсь, что они могли применить оружие прямо на месте.

Я сказал, что драться не буду, поскольку мне запретил тренер. После этого в мой адрес вновь стали поступать оскорбления и угрозы. Меня обошли сзади, повалили на землю и продолжили избивать.

Потом Умар взял большой камень размером примерно как два системных блока компьютера и поднял его над головой. Все сразу от меня отошли, и в этот момент он бросил камень мне в голову. Я успел заметить эти движения и увернулся, в результате чего камень попал мне в район правой лопатки. Позже эта травма была зафиксирована. Дня через два я приезжал на это место, но камня на месте уже не было.

В конце концов, они от меня отошли, я встал и хотел пойти в спортзал, чтобы умыть лицо и почистить одежду. Дорогу мне преградил Умар Осмаев, стал угрожать и оскорблять. В какой-то момент он нанес мне удар в лицо, в результате чего я получил перелом челюсти.

Это было светлое время суток, около 18.45. Мимо проходили люди. Я видел, как мимо прошла вахтерша школы. И на улице, и в спортзале меня избивали одни и те же люди. Это Исрапил Бисултанов, Абдул Бисултанов, Умар Осмаев, Шахбан Гехаев и Анзор. Фамилию последнего я не знаю. На улицу не выходил только Абдул Бисултанов.

Когда я приехал в больницу, у меня вся голова была в гематомах. Когда я начал делать судебно-медицинскую экспертизу, участковый мне сказал: «Зачем тебе снимать все эти гематомы и ушибы — у тебя есть перелом, и этого достаточно».

- Расскажите подробнее о том, как повели себя в полиции.

- У меня есть видеозапись, где участковый утверждает, что его просило начальство, скажем так, затянуть это дело. Грубо говоря, чтобы не торопился с расследованием и возбудил дело в отношении неустановленного круга лиц. Участковый мне намекал, что нет смысла — все равно возбудят дело в отношении неустановленных лиц. Также рассказывал, что одна часть отдела полиции советовала замять дело, а другая, наоборот, поддерживала инициативу расследования. Потом удалось вывести его на разговор и записать беседу. По-моему, он даже называет фамилии. Это надо еще раз запись просмотреть...

Я считаю, что после того, как из травматологии поступила информация обо мне, отдел полиции должен был провести оперативно-разыскные действия по горячим следам. По горячим следам можно было всех найти. В итоге все спустилось на тормозах — никто ничего не знает, свидетели уже не хотят давать показания. Видимо, власть у этих чеченцев какая-то в городе есть.

- А что тренер, он ведь, как следует из вашего рассказа, все видел? Более того, он ведь в тот момент был основным должностным лицом в спортзале и должен был отвечать за безопасность воспитанников, а тут такое...

- В итоге тренер тоже изменил показания. Он сказал, что ему якобы эти чеченцы пообещали кинуть гранату в спортзал. Говорили они ему это на самом деле или нет, я не знаю, но мне он сказал именно так. Теперь он со мной даже не разговаривает.

- Как протекало расследование?

- Расследование шло таким образом, что участковый мне сказал: «Приводи ко мне людей, а я буду их опрашивать». Для меня это было удивительно. Я думал, что буду лечиться, а полиция будет выполнять свою работу. Но такого не было. Я сам ходил, разыскивал свидетелей, разговаривал с людьми, пытался их убедить дать показания. Потом ездил по городу, пытался найти своих обидчиков, чтобы потом позвонить участковому и сказать: вот они, дальше действуйте. Дело возбудили не сразу. Участковый вел расследование так: куда я его отведу или отвезу, там он кого-нибудь и опросит. Были в спортзале. Я все до мельчайших подробностей описал. Но он опросил только тех людей, которые были на тот момент в зале. Участковый не ходил в соседние дома, хотя в тот вечер люди из окон смотрели на происходившее. Рядом находится стоянка, и сторож отчетливо мог все видеть. Ничего этого сделано не было.

- Была ли проведена очная ставка с Абдулом Бисултановым и как она была организована?

- Была, но произошло это, как я понимаю, абсолютно случайно. Я приехал в отдел дознания, чтобы взять справку о возбуждении уголовного дела. В этот момент у дознавателя находился Абдул Бисултанов. По моему требованию провели очную ставку. Я указал, что Абдул был на месте происшествия. Т.е. все получилось абсолютно спонтанно.

Вообще, менее чем за два месяца у меня сменилось 9 дознавателей, хотя обычно в деле участвует один, максимум два дознавателя. А тут такая текучка. Явно неспроста.

После этого Бисултанова в порядке ст. 91 УПК были вынуждены задержать. Потом в воскресенье вызвали судью, который вынес решение оставить Абдула под стражей. Я приезжал в суд, хотя у меня только сняли шины на челюсти. Хотел посмотреть, как там все будет происходить. Когда я подъехал к зданию суда, то увидел, что на всей прилегающей территории скопление чеченцев. Я поставил машину за несколько домов от суда. Я опасался, что мне подложат бомбу. Нет человека — нет дела. Когда я шел в сторону здания суда, то по дороге встретил как раз того Анзора, который принимал участие в моем избиении. По дороге мне никто помех не создавал, а на входе меня встретили оперативники.

У Абдула было 3 адвоката. Один из них, по фамилии Тэн, после заседания сказал мне: «Ты неправильно сделал. Я бы сделал иначе. Тут все бесполезно, и ничего у тебя не получится».

После того, как возбудили дело, в мой адрес неоднократно поступали угрозы. Резали шины на моем автомобиле. Предлагали взять денег. Звонили и угрожали моей сестре. Пытались вскрыть мою квартиру. В это время мама была дома и слышала, как кто-то снаружи пытался открыть замок.

По фактам угроз в мой адрес я делал заявления дознавателю. На мой вопрос, сколько это может продолжаться, год или больше, мне ответили, что может быть и больше.

У меня и сейчас есть опасения, что дело развалят. Когда Абдула заключили под стражу, уже тогда пошли слухи, что он с кем-то из больших начальников успел договориться и его через 3 месяца выпустят на свободу. Адвокаты Абдула Бисултанова пытаются переквалифицировать дело на менее тяжкую статью. После всего, что я испытал за эти несколько месяцев, я уже мало чему удивляюсь. Но все-таки хочется надеяться, что еще не всё и не все в наших правоохранительных органах коррумпированы.